Недавно вы вернулись с Эвереста. Какая главная эмоция случилась на вершине?
На вершине не было чувства восторга. Была тишина, была усталость и полное понимание: «Я здесь. Я это сделал». Но главное — это было чувство удовлетворения. От того, что проект состоялся, несмотря на трудности, которые возникали в моменте. Я испытывал удовлетворение от проделанной работы, от того, что команда справилась, что фильм получится. Восторга именно от самой вершины не было — скорее глубокое внутреннее «да».
С какими трудностями вы столкнулись? Вы писали, что их было много.
Да, всё, что могло пойти не так — пошло не так. Буквально всё. Во-первых, я заболел: температура, кашель, дикая слабость. Во-вторых, произошла внештатная ситуация с одной из участниц — ей стало плохо, и на её эвакуацию ушёл наш кислород. Попытались докупить — не получилось. Кроме того, был момент, когда наш гид сказал: «Мы не идём». И тут мы с оператором принимаем решение идти вдвоём. Плюс — накануне было резкое ухудшение погоды, началась паника среди других альпинистов. Некоторые просто убегали вниз, не сняв даже свои палатки. Мы шли по обледеневшим лестницам и в масках — ничего не видно. Полностью вслепую. И при этом — съёмка. Мы знали: если никто не взойдёт, фильма не будет. Это тоже мотивация. Но была сильная усталость, и всё тело было на грани.
Какая вершина следующая? Уже думали?
Конечно. Я выбираю вершины не по «понтовости», а по красоте. Есть идеи по Ама-Даблам, по Лхоцзе. Но в целом — я хочу больше приключений, не обязательно с высотой. Например, планируем пройти по Замбези на байдарках, в зоне, где кишат крокодилы и бегемоты. Это будет семейное приключение. Для меня главное — эмоции, которые ты получаешь.
О чём мечтать, когда позади и Эверест, и выход в открытый космос?
Да обо всём. Я получаю удовольствие от того, как сын поймал первую щуку. От сплава на байдарках с детьми. От хорошего фильма, от простого кофе на рассвете.
Важно не то, насколько грандиозна цель, а насколько она твоя. Главное — не останавливаться. Если ты не ставишь перед собой новых целей — ты деградируешь. Нужно расширять свои границы.
Погоду на Эвересте вам помогал отслеживать космонавт Сергей Рыжиков. А как ещё вас поддерживали близкие и друзья?
Да, Сергей Рыжиков из космоса присылал фото — это было мощно. Друзья тоже поддерживали: кто-то прилетел до базового лагеря, кто-то писал сообщения. А одна из сильнейших поддержек — это моя семья. Я знал, что должен дойти и вернуться ради них. И вернуться с историей. Это давало силы.
Вы станете героем документального фильма о восхождении. Помогала ли эта роль в процессе?
Очень помогала. Когда ты понимаешь, что за тобой следит камера, и что без тебя проект может не состояться — это серьёзная ответственность. У нас не было плана Б. Или мы взойдём, и фильм получится, или мы не взойдём, и это будет история о провале. И я не мог этого допустить.
А чего боится Сергей Рязанский?
Боится подвести тех, кто в него поверил. Для меня это самая страшная вещь. Страх — это не слабость. Страх — это инструмент. Он помогает быть собранным, внимательным, не терять бдительность. Я боюсь только одного — не оправдать доверие.
Что бы вы сказали тем, кто мечтает покорить Эверест или космос? О чём никогда нельзя забывать?
Никогда не забывайте, что цель — это не самоцель. Задача не просто дойти до вершины. Задача — вернуться домой. А ещё: ставьте цели, оценивайте ресурсы, и просто идите шаг за шагом. Не жалейте себя. И ещё — не бойтесь мечтать. Даже если путь к мечте длинный и трудный, она того стоит.
Сергей Рязанский — космонавт, герой России, мотивационный спикер, первый в мире ученый – командир космического корабля